В. Богорaз
Материалы по изучению чукотского языка и фолклора
Санкт-Петербург 1900
Предисловие
Читатель ниже сказки, рассказы, заговоры и другие материалы, изданные В. Г. Богоразом в двух сборниках (« Материалы по изучению чукотского языка и фольклора », Санкт Петербург 1900г, и « Chukchee Texts », Leiden-New York 1910-1913г). В наши дни мало кто на Чукотке знаком с этим ценнейшим материалом, наследством древней культуры, и поэтому нам показалось целесообразным предложить его вниманию чукотской общественности.
Тексты мы публикуем в теперешнем чукотском шрифте, поскольку читателю было бы трудно расшифровать сложный шрифт, созданный В. Богоразом: в его эпоху не существовало чукотского алфавита.
Что касается второй и третьей частей этого сборника, они были изданы Богоразом в русском переводе без чукотского текста. Читатель их найдёт в другом месте нашей публикации.
Для русского перевода первой части сборника 1900г (читатель их также найдёт в другом месте нашей публикации), Богораз использовал русский алфавит того времени. Известно, что с тех пор произошла реформа русской орфографии, но мы уверены, что читатель быстро сумеет ориентироваться в старом написании русского языка. Например, он найдет слова:
матерiалъ вместо материал,
читаетъ вместо читает,
въ нихъ вместо в них,
быстръ вместо быстр,
орудiе вместо орудие,
орудiй вместо орудий,
русскiй вместо русский,
экспедицiя вместо экспедиция,
объ экспедицiи вместо об экспедиции,
отъ белаго животнаго вместо от белого животного,
которыя вместо которые, и т. д.
Кроме того исчезли две-три буквы, самой распространенной которых являлась буква ять, которая ставилась в конце многих существительных в единственном числе предложного падежа.
Мы даем ниже отрывки из введения, написанного В. Богоразом для сборника 1900г.:
« С чукотским текстом записаны все заговоры, автобиографии и рассказы из действительной жизни, а также часть сказок. В пересказе без текста все остальные сказки, легенды, предания, а также описания шаманских видений... Сделать все записи вместе с текстами не представлялось возможности, так как чукотского рассказчика очень трудно заставить диктовать свой рассказ слово за словом, а постоянная жизнь на открытом воздухе не дает к тому же для этого достаточного времени... »
« Сказочниками являются одинаково мужчины и женщины, и молодые наравне со стариками. Хороший сказочник может не прерывать рассказы много часов подряд и нанизывать один за другим различные эпизоды так искусно, что слушатели не замечают спайки. Но вообще чукчи говорят, что самый последний нымтумгын имеет также свои собственные сказки... »
« Если выделить среди моих записей все баснословные и полубаснословные рассказы, которые составляют около двух третей всего материала, то их в свою очередь можно будет разбить на три группы, соответственно делению, принятому также чукотскими сказочниками:
Группа 1. Тоттомгаткэн пыӈылтэ или тоттомгаттагныкэн пыӈылтэ - (времен) « начала творения вести ». Сказочники часто прибавляют еще панэна ы’ттъыёл, то есть « еще раньше (того) ». Сюда относятся рассказы космогонического и мифологического содержания о сотворении мира, солнца, луны, звезд, человека, различных животных и в частности оленей, о размножении человеческого рода и другие...
Группа 2, по определению чукотских сказочников лыгилымӈылтэ « настоящие сказки », обнимает рассказы о подвигах шаманов, о различных столкновениях с Кэлы, а также некоторые рассказы бытового содержания, где фантастический элемент играет второстепенную роль... К этой группе примыкают конечно и сказки, заимствованные у русских, танӈэн лымӈыл.
Группа 3, по определению чукоч, э’ӄэльыльэткин пыӈылтэ - « времен раздоров вести ». Этот отдел охватывает ряд преданий о борьбе чукоч с различными соседними племенами, главным образом таньгами и айванами (танӈыт и айванат). Таньги есть собирательное имя для коряков, чуванцев и русских, которые в борьбе с чукчами явились союзниками, айваны - такое же собирательное имя для народов эскимосского происхождения на азиатском и американском материках и междулежащих островах. Эти предания заключают в себе очень мало фантастического элемента, а иные из них по ширине описания и всему складу описания, могут считаться уже зачатками эпоса... »
« ... У чукоч являются чудовища морского, вернее приморского характера, и’ӈыпчиӄэт - морские оборотни, которые летом являются в виде дельфинов, а зимой выходят на берег и превращаются в волков, свирепый белый медведь Ӄъочатко с туловищем из белой мамонтовой кости, шаман-кит, заморские великаны людоеды и т. п. В значительной части рассказов о злых духах Кэлы фантастический элемент настолько несложен, что почти не замаскировывает первоначальную основу реальных этнографических представлений о враждебных племенах. Любимые, часто встречающиеса мотивы..., носят приморский характер. Байдара, которая движется наравне с полетом птиц, челнок, сам собой переплывающий море..., искатели приключений, отправляющиеся в далекое плавание и посещающие различные диковинные страны, маленький старичок, тешущий дерево на морском побережье, у которого anus и рот составляют концы прямой дороги и светятся насквозь, белая медведица, вступающая в брак с человеком, и т. п. Мотивы встречаются гораздо чаще, чем положения, заимствованные даже из оленного быта... В преданиях чукчи называют сами себя детьми беломорской женщины элгаӈӄаӈавйытоот... Предания считают оленеводами по преимуществу именно таньгов, на которых чукчи делают набеги с целью именно отнять стада... »
Сравнительная простота чукотских сказок нисколько не исключает оригинального величия описываемых картин и положений, которые часто свидетельствуют о высоком напряжении творческой фантазии и прекрасно гармонируют с мрачной, но величественной природой полярного океана с его ледяными скалами, вечно дующими ветрами и таинственными сияниями... Что касается собственно словесного красноречия, то чукотские сказки не отличаются ни многословием, ни богатством эпитетов и достигают своих эффектов очень простыми и скудными средствами. Поэтому между прочим большие сказки и рассказы очень содержательны и вмещают чрезвычайно много различных эпизодов, следующих друг за другом... »
« Творцом мира везде является Тэнантомӈы, что в переводе именно и означает « творец ».
Тэнантомӈы представляет одно из олицетворений довольно неопределенной идеи о божестве, которую чукчи не сумели детализировать. Олицетворение это весьма расплывчато и в сущности кроме имени не имеет почти никаких отличительных признаков. Но замечательно, что оно встречается только в преданиях о миротворении, между тем как в повседневной религиозной жизни высшая божественная сила определяется именем Ӈаргынэн « вселенная » и Яйвачвагыргын « милосердное бытие ». Все эти определения одинаково смутны. Каногыргын « зенит » и Тыӈагыргын « рассвет », которые тоже приурочиваются к верховному божеству, более определенны, по крайней мере указанием направления, тем более, что при исполнении обрядов и жертвоприношений большая важность придается именно тому направлению, куда жертва приносится... Впрочем на стойбищах, ближайших к русским поселкам, под влиянием более частых сношений и постоянных насмешек русских, чукчи перестают придавать такое значение своим обрядам и жертвоприношениям и начинают рассматривать их только как частную « оленью веру » (ӄаавагыргын), необходимую именно для процветания оленьего хозяйства. Соответственно этому верховное божество называется уже « олений хозяин » (ӄорэн этын), и в представлении таких чукоч возникает дуализм христианского бога с языческим, причем первому отдается преимущество пред последним. »
« В более или менее тесной связи с Творцом находится ворон Куркыл. Его участие выражается в том, что он при помощи других телец продолбил дыру, откуда на темную землю брызнул рассвет. Он же похитил у Кэлы мячи, в оболочке которых были зашиты солнце, луна и звезды и расклевал их. При этом он опалил свои перья, до этого белые как снег... Однако в обрядах и празднествах эта роль ворона мало отражается. Впрочем убивать ворона считается грехом. Если же он попадает в капкан или другую ловушку, то голову его отрезывают и привязывают к связке домашних святынь тайӈыквыт (где точно так же привязаны головы и части других животных: черепа песца, волка, когти медведя, отрубленный нос росомахи и т. п.) »
« При сотворении земли являются две раздeльные страны Льурэн и Кэӈычвэв. На первой созданы из тюленьих костей предки приморского племени; вторая есть длинный и высокий хребет, на котором из каменных столбов (пырӄат) созданы оленеводы… Раздельное происхождение приморских и оленных людей упоминается неоднократно в различных преданиях. Еще чаще подчеркивается резкое различие тех и других во всем складе жизни... »
« Несколько рассказов занимаются также сотворением оленя, при чем по одним оч принесен людям Творцом с неба, /или/ дан им волшебной женщиной в обмен за украденного ребенка... Описывается получеловек-полуолень, который догонял и истреблял все живущее и по жалобе животных был разделен пополам, при чем одна половина стала пасти другую... Вообще в чукотских преданиях и легендах странным образом чередуются два противоположных ряда сведений. Один ряд сведений считает оленных жителей коренными и противополагает им собачников, как враждебное племя чужого, даже дьявольского происхождения. Другой напротив ослабляет значение оленеводства, называет чукоч старинными морскими жителями, промышленниками тюленей... »
« Представления чукоч о внешнем мире, заключающиеся в сказках, а также добытые расспросным путем, таковы: наша вселенная имеет ограниченное протяжение и не особенно велика, по крайней мере чудесное воздействие шамана сразу может выкинуть за ее пределы обреченное лицо... »
« Над нашей вселенной и под ней, также с востока и с запада, находятся другие вселенные Ӈаргынэн, впрочем совершенно подобные нашим... Жители этих вселенных ведут точно такую жизнь, как и люди, причем из одной вселенной можно заглядывать через особую дыру, закрытую крышкой. Дыра эта расположена в зените под самой Полярной Звездой. Жители вселенной, находящейся над нами, называются гыргоррамкын « верхний народ » или тыӈагыргырамкын « рассветный народ ». Оба эти определения совершенно совпадают. Добраться к ним так легко, что многие молодые люди отправляются туда пешком и достигнув земленебесного рубежа йъыпкиттэгын просто поднимаются вверх по крутому подъёму и попадают к верхнему народу...»
« Жители земли, когда они находятся в стране верхнего народа, называют сами себя эвычаӈрамкын « нижний народ », они спускаются оттуда с женой и новоприобретенным стадом обыкновенным кочевым обозом. Впрочем в земле верхнего народа живут также души увурит с нашей земли... С другой стороны души умерших, сжигаемых на костре, поднимают вверх в струе дыма и попадают в страну гыргоррамкын... Кроме этих вселенных, координированных между собой, есть еще особые небольшие вселенные, например небольшая темная вселенная Птичьей женщины-Кэлы, которая уносит туда души, похищенные ею при помощи болезней, и откармливает их себе на пищу. »
« Небо нашей собственной вселенной составляет землю для верхнего народа, который ходит по его изнанке, точно так же и наша земля составляет изнанку нижнего неба. На нашей небе живут различные группы созвездий, которые конечно не совпадают с созвездиями верхней вселенной. Только Полярная Звезда унпэӈэр « Воткнутый Кол звезда », находящаяся в зените и вечно неподвижная, во всех мирах одна и та же и светится сквозь небесное отверстие, упомянутое уже выше... »
« Солнце это пастух, имеющий меднорогих оленей. Оно спускается по лучу на землю, похищает девушку, а потом приводит за нее на выкуп стадо белых и сивопестрых оленей, и само уводит стадо черных оленей с собой вверх. Черные и коричневые олени считаются имеющими земное и даже подземное происхождение. Поэтому например при жертвах вечеру и тьме Вусӄууч выбираются олени потемнее. Солнце живет со своей женой в шатре, носит одежду из шкур и т. п. »
« Месяц составляет солнцу некоторую противоположность. Покушение его похитить девушку кончается неудачно. Лежать в шатре ему душно, его тянет наружу и он просит отпустить его на волю, так как он не привык к кровле. Чукчи иногда называют месяц также солнцем-Кэлы (кэлы-тиркытир) и говорят, что в подземной вселенной светит именно месяц, или солнце, подобное месяцу... »
« Рассвет и Вечерний свет, играющие важную роль при жертвоприношениях, считаются сменными товарищами в браке... Впрочем даже и теперь, когда товарищи по смешанному браку живут на одном стойбище, их брак принимает форму настоящего двумужества, хотя такое постоянное сожительство встречается редко и большей частью сменный брак состоит в том, что женатые люди, живущие на разных стойбищах, дают друг другу взаимное право на своих жен, которое осуществляется однако не очень часто, только при приезде в гости, при встречах на праздниках и т. п. Такой брак по чукотским понятиям требует прежде всего взаимности и отказ в ней считается тяжелым оскорблением... »
« Помимо общих представлений о Ӈаргынэн и Яйвачвагыргын вся внешняя приpода представляется чукчам живою и олицетворенной... Она наполнена невидимыми этынвыт « хозяевами », которые управлляют отдельными областями и отраслями предметов... »
« Что касается Кэлы, то под этим именем и в сказках и в обыденной жизни совмещаются очень различные элементы. Во-первых многие сказки о Кэлы имеют очевидно этнографическое значение. Кэлы, изображаемые в них, описываются одними и теми же чертами. Это грубые и глупые великаны, живущие за морем или на уединенных островах, большей частью в одиночку, и обладающие очень низкой культурой... Кэлы не знает даже собачьей упряжки и употребляет собак только для охоты... Почти всегда эти Кэлы людоеды, но часто указывается, что они питаются увиритти, душами людей. Впрочем эти души настолько телесны, что их можно откармливать на убой, рубить на части, жарить и есть. Кроме этих увиритти, Кэлы очень любят внутренности своих жертв, сердце, кишки и в особенности печень. Чукчи даже прямо называют Кэлы « любителем печени » (понтагырыӈкэн). Людоедство описывается с такими подробностями, как будто они списаны с действительности... »
« Кроме людоедства главным промыслом, дающим Кэлы средства к существованию, является, как и у всех приморских жителей, ловля тюленей, но часто рядом с тюленями он ловит также людей теми же самыми сетями, и называются поэтому « тюленчиками » (мэмылӄай). Такое представление составляет уже переход к другому роду Кэлы, невидимым злым духам, которые странствуют по земле, чтобы под видом болезни убивать людей и причинять им вред... Чукчи вообще мало склонны признавать естественную смерть и каждый смертный случай приписывают или шаманскому воздействию уйвэл или действию Кэлы... »
« Особый разряд Кэлы составляют служебные шаманские духи, которые называются также янракальат « особые Кэлы », если они заявляют себя (при посредстве чревовещания) независимо от места, где шаман сидит. »
« Шаманство занимает очень видное место и в сказках, и в религиозных обрядах. В сущности говоря, каждый чукча, мужчина или женщина, является прикосновенным к шаманскому служению. Каждая семья имеет особый бубен, составляющий часть домашней святыни, и во время известных праздников и служений все наличные члены семьи показывают свое искусство, стуча в бубен и напевая различные напевы. Помимо этого первобытного шаманства существуют отдельные более или менее сильные обладатели особой шаманской силы, так называемые « духовдохновенные » (эӈэӈыльыт, от эӈэӈ - шаманский дух, бог)… »
« Сказки много занимаются шаманством, говорят о происхождении бубна, о внезапном даровании шаманской силы, о добрых шаманах и злых шаманах... Уйвэл « порча, злые чары » представляет воплощение вредоносных стремлений своего владельца в виде какого-нибудь наружно безобидного предмета. В таком виде уйвэл может быть послан к намеченной жертве для того, чтобы погубить ее. Но уйвэл не всегда совпадает с шаманским вдохновением, так как люди, обладающие уйвэл, могут и не быть шаманами в собственном смысле и наоборот... »
« Не менее важным является обширный отдел сказок о животных, где встречаются примеры самой различной обработки соответственных мотивов. Звери, птицы и рыбы, фигурирующие там, сохраняют по возможности свои первоначальные свойства, но в общем говорят и действуют подобно людям. Благодаря искусному соединению внешности животных с человеческими побуждениями некоторые рассказы превращаются в настоящие басни... Животные, фигурирующие в сказках, имеют особенные сказочные имена и изображаются в одних и тех же устойчивых чертах. »
« Ворон называется Куркыл (« каркающий » по объяснению чукоч, хотя в современном языке такой формы нет). Как и в рассказах о миротворении он изображается очень хитрым, склонным к лукавым выдумкам, которые однако не всегда кончаются к его пользе… »
« Лисица, которая постоянно смешивается с одноименным ей песцом, носит сказочное имя Нутэӈэут « Полевая женщина »... В чукотских сказках лисица изображается столь же хитрой, как и в сказках арийских народов, она убивает медведя под видом лечения, заставляет волка приморозить и оторвать хвост, обманывает зверей и людей и перекрасив свою шерсть выдает себя за новое лицо. Иногда впрочем и она попадает в несчастье ... и вся ее хитрость не может помочь ей освободиться. Чукчи считают песца не менее хитрым, чем настоящая лисица... »
« Черный медведь называется в сказках своим настоящим именем Кэйӈын, но в шаманском обиходе его называют Чейвыльыӄэй « ходящий пешком »… Белый медведь изображается в сказках с значительной примесью фантастических элементов. На открытом море далеко от пределов твердой земли есть страна белых медведей, расположенная среди ледяных гор. Белые медведи живут там поселянами, как люди; они занимаются промыслами тюленя и моржа. Пеструшка (и’впипиӄылгын) является для них таким же предметом страха, как куропатка для черного медведя. Они организуют походы против пеструшек с копьями и луками... Люди с прибрежья иногда уходят к белым медведям свататься и поселяются у них, но в качестве чужестранцев бывают подвергаемы более или менее опасным испытаниям, из которых постоянно выходят с честью... »
« Мышь под именем Ӄуймэӈэут – « огузье-женщина », евражка под именем Йильэӈэут – « евражка-женщина », мелкий паучок коргылгын под именем Кургыӈэут, все выводятся в сказках в образе женщин, как и лисица. Маленький черный жучок, носящий и в обыденной речи и в сказках имя Тыӄиӈэут – « блестящая черная женщина » изображается довольно странными чертами. Он называется танӈыӈаут – « таньгинской женщиной » и даже атал-танӈыӈаут « чуванской женщиной ». Эта женщина вступает в замужество с « человеком », то есть членом чукотского племени, но потом муж убивает жену, сожигая ее на костре. Чуванка перед смертью проклинает его род и сулит ему в будущем всякие болезни; в особенности же сифилис... »
« Тюленчик (мэмылӄай) и пес (ы’ттъын) выступают в одинаковой роли женихов на человеческих стойбищах: одни девушки их отвергают, других они отвергают сами, как слишком строптивых, но в конце концов поступают в приемные зятья в семью богатого жителя, обыкновенно к его младшей дочери. После свадьбы презренный зверь оказывается красивым молодцом, возбуждающим зависть и вожделение всех невест, отвергнувших его раньше. Вообще мотив о сватовстве бедного и всеми презираемого юноши к дочери зажиточного жителя является одним из самых любимых... Женихом является сиротка, покрытый струпьями, одетый в лохмотья собачьей шкуры, питавшийся собачьим калом благораря злости мачехи. Превращение его в красавца происходит вследствие вмешательства благосклонного к нему Яйвачвагыргын... »
« /В чукотских сказках/ видное место занимают рассказы о войнах и столкновениях с таньгами, а именно настоящими таньгами (лыгэтанӈыт) или коряками. Имена героев этих войн до сих пор живут в народной памяти... Главым между ними является Лявтылывальын « Кивающий головой », прозванный так оттого, что он в битвах отдает приказания воинам... »
« По отношению к айванам чукчи уже являются оленеводами по преимуществу, чуждыми морского промысла и переезжающими даже через море на оленьей упряжке по льду... Айваны изображаются очень грубыми людьми, не знающими обязанностей гостеприимства и социальных связей, высокомерными и вероломными... Они существуют промыслом моржей и тюленей, также пользуются мясом и жиром китов, выброшенных на берег морем... Чукчи посещают айванов, чтобы торговать с ними, обменивая оленьи шкуры на моржовые и лахтачные точно так же, как это делается и теперь. Когда айваны имеют удачу в промысле, чукчи настойчиво выпрашивают у них моржовое мясо или китовую кожу, что часто ведет к ссорам. При счастливом нападении чукчи не только отнимают у айванов жир и кожи /кита/, но похищают их жен и даже увозят в рабство их самих, как это действительно имело место еще пятьдесят лет тому назад. »
« Предания о борьбе с русскими (мэлгытанӈыт) главным образом относятся ко времени походов майора Павлуцкого, следовательно они не старее 150 лет. Павлуцкий под именем Якунина (Екуннин) изображен в них чрезвычайно жестоким, и ему приписывается желание истребить весь чукотский народ, что в начале ему почти и удается… »
« /Один/ рассказ составляет отголосок воспоминаний о морских походах, предпринимавшихся казаками в конце XVII-го и в начале XVIII-го века. /Другой/ рассказ довольно живо рисует бегство оленных чукоч пред сухопутным нападением казаков, которые перебили тех, кто остался позади и ограбили их имущество... /Однако/ чукчи так нуждались в установлении мирных торговых сношений, что готовы были принудить к этому русских силой. Действительно после уничтожения aнадырской крепости во второй половине прошлого века (1774г), чукчи, жившие вблизи, настойчиво жаловались на уничтожение торговых сношений. Но сообщение относительно установления ясака в виде возмездия за смерть казаков, погибших в чукотско-русских походах, не имеет никакого сходства с истиной, так как до времен /губернатора/ барона Майделя (1870 г) чукчи давали ясак только в обмен на казенные подарки равной и высшей стоимости… »
« Заговоры эвъянтэ записаны мною в количестве 12 номеров. Это словесные формулы, которым приписывается сверхъестественное свойство воздействовать на внешний мир по желанию человека, их произносящего. Заговоры часто связаны с известными символическими действиями, как это имеет место у очень многих племен... Заговоры имеют в чукотской жизни весьма обширное распространение. Путник сокращает при их помощи предстоящую ему дорогу, дровосек старается сделать дерево более податливым топору, даже сказочник, рассказывающий сказку, но внезапно « проглотивший ее конец », шепчет про себя заговор, который должен помочь ему 'выблевать’ забытое. »
« Еще большее применение имеют заговоры к промыслам и оленеводству. Каждый стадовладелец имеет свои особые заговоры, которые составляют основу его оленного счастья. Если стадо начинает уменьшаться, это приписывается прежде всего тому, что у владельца недостаточно сильные эвъянтэ, и бедный нымтумгын (зависимый сосед) для объяснения своей бедности говорит, что он не умеет действовать заговорами (эйгулеткыльин эвъянвык). Заговоры тщательно сохраняются в тайне, так как, сделавшись известными другому лицу, они немедленно теряют силу. Однако они могут быть передаваемы за плату, или по благорасположению. »
« Заговоры, записанные мною, конечно составляют только самую ничтожную часть общего количества находящихся в обращении и не являются даже самыми характерными. Так я не мог записать дословно заговоры о возвращении умирающих к жизни или о предохранении против Кэлы и мертвецов, о которых есть упоминание в различных текстах. Владельцы заговоров избегают в этом сознаваться, так как человек, владеющий ими, должен при каждом удачном воздействии опасаться зависти Ӈаргынэн и мести с его стороны... Часто также у меня не хватало средств для того, чтобы приобрести интересный заговор там, где я мог подозревать его существование... »
« У оленных чукоч совсем нет загадок, так что когда я при расспросах объяснил им, что такое загадка, они могли только выразить свое удивление перед этим новым для них видом развлечения. Пословиц вагыргывэтгав тоже мало и они не совершенно дифференцировались от обыкновенной речи. Большее распространение имеют скороговорки, уже потому, что они носят в себе элемент состязания, который в любом виде возбуждает у чукоч страстный интерес. Составление скороговорок облегчается синтетическим характером речи, причем слова нанизываются одно к другому иногда без всякого связного смысла. Скороговорки составляют забаву подростков мальчиков и девочек, точно так же, как ‘горлохрипение’, о котором будет речь ниже. »
« Пение получило у чукоч некоторое развитие, так как оно составляет составную часть обрядового служения. Обрядовые напевы чукоч имеют различное происхождение. Некоторые из них переходят по наследству от поколения к поколению. Такие напевы, обыкновенно весьма несложные и мало благозвучные, составляют такую же часть семейной святыни, как огниво и тайӈыквыт. Семьи родственного происхождения, имеющие общение огнем, обыкновенно имеют одни и те же напевы. Другие напевы сочиняются каждым для собственного употребления, или импровизируются, причем обыкновенно тема сохраняется прежняя, а изменяются только подробности. Это относится как к обрядовым, так и к напевам, которые поются для собственного развлечения. Шаманское действие тоже сопровождается разнообразными напевами, причем обыкновенно, чем сильнее шаман, тем больше напевов в его распоряжении. Чукотское пение состоит из очень несложных горловых переливов, но в шаманском пении попадаются отрывки, имеющие характер мелодии и довольно приятные для слуха. Чукчи ценят красивое пение, охотно приходят слушать шамана, который славится искусством пения. Между прочим стрелок Рултэннин (созвездие Орион) считается дающим хорошие напевы; я знал семью, все члены которой были шаманами очень слабой силы, но зато обладали множеством различных напевов. Они утверждали, что они побочные дети Рултэннин. Все эти напевы лишены слов. Только те более несложные напевы, которые поются для развлечения, сопровождаются, и то не всегда, импровизированными словами самого несложного содержания, причем женщины более склонны к таким импровизациям, чем мужчины. »
« Особый род пения составляет так называемое горлохрипение пэчьайӈагыргын. Оно является забавой молодых девушек и состоит из ряда оригинальных звуков, которые производятся преимущественно посредством вдыханий, а не выдыханий. Горлохрипение тоже является состязанием, причем победителем считается самый неутомимый. Оно сопровождается очень несложной пляской довольно откровенного характера, подражающей акту coitus. Обыкновенно напев сопровождается словами для того, чтобы увеличить трудность состязания... Гораздо реже горлохрипение употребляется взрослыми людьми для выражения своего настроения... »